Методы и техники схема-терапии в зависимости от ситуации

Мы уже рассмотрели экспериенциальные техники (имагинативную рескрипцию, технику стульев, ролевые игры), а также поведенческие и когнитивные техники, используемые в схема-терапии (СТ). В зависимости от ситуации методы и техники схема-терапии могут меняться. Важно понимать, какие из них применимы к конкретным терапевтическим случаям, а от каких целесообразно было бы отказаться.

Содержание

1. Домашнее задание
2. Фармакологическая терапия
3. Кризис
4. Самоубийство и членовредительство
5. Совладание с детскими травмами

Домашнее задание

Клиенты с пограничным расстройством личности (ПРЛ) не выполняют домашние задания так, как “обычно” выполняются домашние задания при поведенческой терапии. Как правило, в большей степени это является результатом неспособности, чем нежелания. Поэтому выполнение домашних заданий лучше рекомендовать, чем требовать их безусловного выполнения, и не возмущаться, если клиенту не удалось выполнить свое домашнее задание. Терапевту бывает полезно разобраться, какой именно режим повлиял на то, что клиент не выполнил свое домашнее задание. Терапевт может использовать определенные инструменты, чтобы заинтересовать клиента в выполнении своего домашнего задания и/или разъяснить терапевту, что именно помешало ему выполнить домашнее задание (см. пример шаблона).

Шаблон. Форма выполнения домашнего задания

Во время сессий, проводящихся после выдачи домашнего задания, нужно регулярно спрашивать клиента о том, как он справился со своим домашним заданием, даже если сам он не затрагивает этот вопрос. Содержание домашнего задания всегда нужно увязывать с тем, что происходило во время соответствующей сессии, и может касаться любой из перечисленных ниже тем.

Прослушивание сессий, записанных на информационных носителях. В начале терапии терапевт предлагает клиенту прослушивать записи сессий. Хотя, теоретически, это может показаться довольно простым домашним заданием, на деле оказывается не все так просто. У клиента могут возникнуть опасения, что он сказал что-то “не так”, или ему может показаться, что его слова звучат несколько странно; все это может привести к активизации его пунитивной стороны. Поэтому он всеми силами избегает выполнения домашних заданий. В других случаях клиент, находясь один у себя дома, не отваживается прослушать запись сессии, во время которой он испытывал сильные или неприятные эмоции. Отстраненный защитник мешает ему сделать это из опасения, что его могут переполнить эмоции в то время, когда рядом с ним не будет никого (например, терапевта), кто оказал бы ему поддержку. Клиент может также опасаться активизации пунитивного режима.

Однако прослушивание таких записей может оказывать мощное действие, подкрепляющее сессию терапии. Клиент не в состоянии запомнить все, что происходило во время сессии; следовательно, повторное прослушивание сессии дает возможность клиенту получить больший объем информации. Кроме того, лишь во время повторного прослушивания записи сессии клиент догадывается, что имел в виду терапевт, когда пытался разъяснить ему тот или иной вопрос. Иногда истинный смысл слов терапевта оказывается полностью противоположным тому, что понял клиент во время сессии. По этим причинам терапевту настоятельно рекомендуется регулярно интересоваться, прослушивает ли клиент записи сессий и какие чувства он при этом испытывает (т.е. какие режимы у него активизируются). Особенно важно выяснять это после сессий, во время которых клиент испытывал очень сильные эмоции.

Выполнение специальных записей. Терапевт может принять решение выполнять специальные записи по определенным вопросам. Типичными вопросами, по которым могут выполняться специальные записи, являются оказание поддержки покинутому ребенку и противодействие пунитивному родителю. Впоследствии клиент может прослушать такие записи столько раз, сколько посчитает нужным.

Чтение флэш-карточек в ситуациях, которым эти карточки соответствуют.

Составление писем людям из прошлого клиента (разумеется, эти письма никому не отправляются).

Ведение дневника когнитивного режима.

Ведение позитивного бортжурнала и, если понадобится, предложение клиенту читать записи в этом бортжурнале вслух самому себе.

Встречи с друзьями и просьба о выражении дружеских чувств с их стороны.

Упражнения на релаксацию и медитацию/полную сосредоточенность на текущем моменте. Главная причина того, что терапевты рекомендуют клиентам выполнять упражнения на релаксацию, заключается в том, что такие упражнения предоставляют клиенту альтернативные формы совладания с сильными эмоциями. Дополнительный эффект таких упражнений заключается в том, что они замещают потребность в режиме отстраненного защитника. Существует много разных типов упражнений на релаксацию и медитацию/полную сосредоточенность, которые помогают достичь этой цели. Терапевт должен проверять, применяет ли клиент такие техники главным образом для того, чтобы отмежеваться от эмоций (что фактически является стратегией отстраненного защитника), а не для того чтобы принять эмоции (что фактически является стратегией здорового взрослого). На ранних стадиях лечения режим здорового взрослого у клиента может оказаться еще недостаточно сильным, чтобы выполнение таких упражнений принесло реальную пользу клиенту.

Действия, которые нравятся клиенту или хорошо удаются ему. Занимаясь тем, что удается ему особенно хорошо, или просто тем, что доставляет ему удовольствие, клиент добивается успеха и, возможно, испытывает чувство удовлетворения. Эти экспириенсы помогают ему бороться со своей пунитивной стороной и укреплять своего счастливого ребенка. Клиент также учится выявлять свои потребности и заботиться о самом себе. Другими словами, здоровый взрослый учится заботиться о клиенте.

Создание ощущения комфорта. Клиент учится создавать у себя, в случае необходимости, ощущение комфорта посредством какого-либо “переходного объекта”. Таким переходным объектом может быть что-то такое, что клиент покупает для себя (например, мягкая игрушка), или какой-либо небольшой объект, вручаемый клиенту терапевтом (например, кольцо для ключей или почтовая открытка с приятной для клиента надписью). В качестве домашнего задания могут также использоваться экспериенциальные техники, например создание ощущения комфорта и умиротворенности и покинутого/обиженного ребенка и символическое усаживание покинутого/обиженного ребенка на пустой стул и нашептывание ему приятных, успокаивающих слов, произносимых от имени режима здорового взрослого.

Выражение гнева по поводу каких-то мелочей.

Техника двух стульев. Клиент может экспериментировать с этой техникой у себя дома — например, когда он чувствует активизацию режима своего пунитивного родителя, символически усаживая его на пустой стул, противодействуя этому режиму и выдворяя его из комнаты.

Имагинативная рескрипция. Эту технику клиент также может испытать у себя дома. Эту технику можно рекомендовать лишь в случае режим здорового взрослого у клиента развился до такого уровня, при котором клиент может поддерживать и создавать ощущение комфорта у покинутого ребенка. Прежде чем терапевт предложит клиенту испытать эту технику у себя дома, ее следует несколько раз успешно испытать во время сессий. (Однако клиент может практиковаться в применении этой техники на более ранних стадиях терапии, используя запись имагинативной рескрипции, выполнявшейся во время сессии.)

Испытание новых поведенческих паттернов.

Испытание новых занятий, таких как новая работа, новая учеба, или какие-то другие социальные контакты.

Фармакологическая терапия

Не существует лекарств, которые рекомендовались бы клиническими директивами для лечения ПРЛ. Тем не менее есть ряд лекарств, которые обычно прописывают лицам, страдающим ПРЛ. Поскольку эти лекарства используются достаточно широко, мы считаем своим долгом высказаться по данному вопросу. Нам часто встречаются клиенты с ПРЛ, у которых наблюдаются непреднамеренные результаты применения фармакологической терапии, такие как привыкание к лекарствам и злоупотребление ими. Лекарства, прописанные терапевтами, нередко используются лицами, склонными к суициду, в сочетании с алкоголем и/или лекарствами, находящимися в свободной продаже (например, болеутоляющими средствами).

Антидепрессанты применяются для лечения серьезных депрессивных симптомов. Однако не существует убедительных доказательств пользы антидепрессантов для лиц, страдающих ПРЛ; более того, антидепрессанты не помогают бороться даже с аффективными или импульсивными проблемами, которые испытывают клиенты с ПРЛ.

Селективные ингибиторы обратного захвата серотонина (СИОЗС) могут даже препятствовать психологическому лечению ПРЛ, хотя это утверждение нуждается в дополнительной проверке.

Что касается бессонницы, то антигистаминным средствам следует отдавать предпочтение перед бензодиазепинами из-за риска привыкания, а также из-за негативного влияния бензодиазепинов на качество сна, особенно на той фазе сна, когда происходит консолидация воспоминаний. Психологическое лечение нуждается в хорошей консолидации недавних экспириенсов в долгосрочной памяти. Если пациенту рекомендуется лекарство, снижающее уровень тревожности, мы советуем отдавать предпочтение нейролептическим агентам перед бензодиазепинами. Наш собственный опыт указывает на то, что бензодиазепины могут фактически усиливать эмоции во время кризисов, когда в действительности они прописываются для того, чтобы ослабить или приглушить эти эмоции. Вероятно, это как-то связано с растормаживающим действием бензодиазепинов, подобным действию алкоголя. Риск выражения эмоций действием и утраты торможения поступков и эмоций повышается, вместо того чтобы снижаться, в особенности когда бензодиазепины применяются в сочетании с алкоголем. Это зачастую приводит к попыткам членовредительства и/или суицида. Эти риски — в том числе и доводы в пользу прекращения приема лекарств такого рода — необходимо обсудить с клиентами, особенно подверженными таким рискам. Это нужно делать в тесном контакте с первичным терапевтом и психиатром.

Вообще говоря, лекарства рекомендуется использовать умеренно и в течение коротких периодов времени. Умение совладать со своими эмоциями и способность получать поддержку и понимание со стороны других ослабевают, когда эмоции клиента подавлены. Перемены, обеспечиваемые экспериенциальными техниками, являются важной частью терапии. Психофармакология подавляет эмоциональную жизнь человека, и это не способствует обеспечению более глубоких изменений личности, которые являются конечной целью схема-терапии. Предварительные эмпирические данные показывают, что клиенты, принимающие лекарства, получают от терапии меньшую пользу, чем клиенты, не принимающие лекарств.

Кризис

В начале лечения клиенты с ПРЛ могут испытывать периодические кризисы, поскольку объективные и субъективные факторы могут чрезмерно расстраивать клиента. Большинство кризисов вызвано тем, что жизнь представляется клиенту в более мрачном свете, чем она есть в действительности. Это обусловлено незаметной для клиента активизацией его дисфункциональных схем, в результате чего клиент переходит в один из дисфункциональных режимов. Это еще больше усугубляется боязнью клиента своих сильных эмоций и его пунитивным отношением к своим потребностям и эмоциям.

Терапевт должен попытаться как можно быстрее вывести клиента из такого кризиса. Это особенно важно для укрепления терапевтических отношений и является идеальным моментом для изменения режимов. Во время кризиса эмоции, которые во время сессий обычно подавляются отстраненным защитником, выражаются открыто. Во время кризиса терапевт может установить контакт с покинутым/обиженным ребенком, утешить его и создать у него ощущение комфорта. Если на передний план выходит сердитый ребенок, терапевт может предоставить ему возможность выразить свой гнев. В случае, если кризис подпитывается режимом пунитивного родителя (а так бывает довольно часто), терапевт должен без лишних колебаний усадить этот режим на пустой стул, противодействовать этому режиму и выдворить его из комнаты. Выражение эмоций приветствуется; в это время нежелательно заниматься поиском практических решений проблем клиента. Очень важно, чтобы терапевт показал клиенту, что терапевт способен справиться с сильными эмоциями клиента и предлагает клиенту всемерную поддержку.

Пример совладания с кризисом

Нора в панике звонит терапевту: ее собираются выселить из квартиры по причине неуплаты за аренду; правда, другие жильцы, проживающие в этой квартире, также не уплатили свою долю.

 

Т: Я понимаю ваш испуг в связи с намерением хозяина квартиры выселить вас. Вы также возмущены тем, что он явился к вам без предупреждения. Ваши чувства вполне объяснимы и естественны. Опишите мне всю эту ситуацию.

 

Нора подробно описывает ситуацию. Терапевт периодически прерывает ее рассказ, вставляя короткие замечания, которые подчеркивают его сочувствие Норе, у которой случилась эта неприятность.

 

Т: Я понял, что хозяин квартиры был очень возбужден. Это очень непростая ситуация для вас, поскольку она напоминает вам об отце, который тоже выходил из себя очень часто. Неудивительно, что вы не смогли вымолвить и слова, испытывая в то же время сильный испуг. Однако паниковать не следует.

 

Я поддержу вас, поскольку понимаю, что данная ситуация не была вызвана вашей ошибкой. Очень хорошо, что вы позвонили мне, поскольку я вполне понимаю вас и ваши чувства. Вы делаете все, что зависит от вас, и не заслуживаете этих неприятностей. И т.д., и т.д.

 

После того как клиент успокоился, терапевт пытается установить контакт с режимами клиента.

 

Т: Теперь, когда я выслушал вашу историю, я понимаю, почему вы чувствуете себя покинутой. Ваша пунитивная сторона наверняка возлагает всю вину за случившееся на вас, что, конечно же, совершенно несправедливо. Вы нуждаетесь в поддержке. В молодости вам приходилось выслушивать упреки в свой адрес каждый раз, когда с вами случалась какая-то неприятность, но эти времена остались далеко позади.

К: Но уже завтра я окажусь на улице, и мне некуда будет пойти.

 

Терапевт должен подавить свой импульс найти какое-либо практическое решение этой проблемы; он продолжает говорить клиенту слова поддержки.

 

Т: Я понимаю, что вы не знаете, как вам поступить завтра, потому что вы сильно расстроены. Что говорили люди, проживающие вместе с вами, когда приходил хозяин этой квартиры?

К: Они были недовольны и говорили, что уплатят свой долг в течение месяца.

Т: Превосходно! У вас нашлись товарищи по несчастью. Хорошо, что у вас есть какая-то поддержка в столь непростой ситуации.

 

Если необходимо, терапевт предлагает дополнительную сессию или возможность для дополнительного контакта по телефону позже на этой неделе. Это нужно для того, чтобы гарантировать получение клиентом необходимой поддержки во время случившейся с ним кризисной ситуации.

Терапевт пытается связать то, что происходит сейчас, и активизацию одного или нескольких режимов, а также экспириенсы из прошлого клиента, которые, возможно, играют определенную роль в этой ситуации. Самое главное, терапевт должен продемонстрировать клиенту, что не покинет его в трудной ситуации. Он должен позаботиться о том, чтобы в этом паническом состоянии клиент не навредил себе или другим людям. Терапевт побуждает клиента находить людей из своего окружения или семьи, которые поддержали бы его эмоционально. Лишь после того как клиент успокоится, терапевт пытается найти практические решения. Однако, как правило, к этому времени клиент уже успевает придумать вполне реалистичные способы решения своей проблемы.

Существует серьезный риск того, что терапевт начнет предлагать клиенту варианты действий (на практическом уровне), что будет воспринято клиентом как знак того, что его эмоциональные потребности отвергают, а самого его подвергают критике за то, что он не сделал то, что нужно было сделать. Этот риск особенно высок, когда клиент, обнаружив свою полную беспомощность, обращается к терапевту с просьбой посоветовать, как ему поступить в такой ситуации. Терапевту следует не поддаваться соблазну давать клиенту какие-либо практические советы (даже если эти советы касаются какой-либо техники эмоциональной регуляции) до тех пор, пока клиент не успокоится с помощью терапевта, который поймет чувства клиента и эмоционально поддержит его, и пока клиент не освободится от любых пунитивных месседжей, получаемых им от своего режима пунитивного родителя.

В случае интоксикации клиента (например, лекарствами или алкоголем) или в случае совершения им попытки самоубийства такой метод неприменим, и клиенту следует воспользоваться помощью квалифицированного медицинского персонала. В подобных случаях терапевт может приступить к анализу кризиса лишь после его завершения.

Самоубийство и членовредительство

Когда клиент выражает желание совершить самоубийство или угрожает нанести себе увечья (членовредительство), терапевт переключает все внимание на этот факт — и в особенности на режим, который приводит к появлению таких желаний. Терапевт и клиент вместе пытаются уяснить, от какого именно режима исходят эти противоестественные желания клиента. Вообще говоря, каждый режим порождает разные “причины” для попыток членовредительства или самоубийства:

1. Защитник подталкивает к таким попыткам как способу подавления сильных эмоций, таких как тоска и страх. Все выглядит так, как если бы клиент предпочитал физическую боль психологической боли. Для клиента психологическая боль непереносима.
2. Пунитивный родитель использует суицид и членовредительство как форму наказания клиента за какие-то его провинности и недостатки.
3. Сердитый ребенок демонстрирует такое же поведение, чтобы наказать окружающих за то, как они относятся к нему.

После того как терапевт определит, какой именно режим повинен в возникновении у клиента желания совершить суицид или членовредительство, он вмешивается в ситуацию, используя метод, подходящий для данного режима. После того как эти противоестественные желания покинут клиента, терапевт должен начинать каждую очередную сессию с выяснения, не возникает ли у клиента желание причинить себе вред, какой режим вызвал такое желание (если оно возникло), и поработать с этим режимом. Терапевт должен продолжать действовать в том же духе до тех пор, пока клиент полностью не избавится от этой проблемы.

Членовредительство и другие саморазрушительные действия

В течение нескольких первых месяцев терапии членовредительство, если склонность к нему уже есть у клиента, бывает нелегко предотвратить. Причина заключается в том, что у клиента еще не выработались способы совладания с режимом, обусловливающим такую склонность. Стандартная стратегия заключается в том, чтобы терапевт вместе с клиентом выяснили, какие режимы провоцируют такое поведение, и противодействовали этим режимам с помощью стандартных техник — возможно, дополняя их домашними заданиями, такими как флэш-карточки и прослушивание коротких записей с месседжами от терапевта.

В течение этого периода терапевт может заключать с клиентом соглашения, призванные помочь предотвратить самые разрушительные из этих поступков, заменяя их менее разрушительными действиями, которые создают мощное сенсорное воздействие (например, холодный душ, помещение на ладонь кубиков льда, и быстрый бег). Однако это ни в коем случае не должно быть доминирующей стратегией, поскольку главной задачей является выявление провоцирующего режима и противодействие этому режиму с помощью подходящих техник. Терапевт может настоять, чтобы клиент позвонил ему, прежде чем уступит своему желанию заняться членовредительством.

Терапевт пытается “урезать” другие формы саморазрушительного поведения, такие как периодическое злоупотребление наркотиками, пытаясь выяснить, какой режим провоцирует такое поведение, и противодействуя этому режиму с помощью подходящих техник. В случае серьезного пристрастия клиента к наркотикам может понадобиться помощь центра детоксикации; лишь после этого можно приступить к СТ. В конечном счете это поведение будет ослабляться по мере того, как ограниченное замещающее родительство и противодействие провоцирующему режиму будут снижать влияние режимов, обусловливающих такое поведение. Терапевту, возможно, придется отказаться от использования формальной постановки пределов для контроля саморазрушительного поведения, поскольку для этого может быть еще слишком рано. Зачастую терапевту приходится терпеть саморазрушительное поведение клиента, в то же время постоянно склоняя клиента к прекращению такого поведения.

Суицид

Если клиент проявляет склонность к суициду, терапевт может временно увеличить частоту сессий. Это можно сделать либо путем добавления дополнительной сессии, либо путем добавления нескольких телефонных сессий — либо запланированных, либо по усмотрению клиента. Во время этих сессий терапевт вместе с клиентом выясняют, какой режим провоцирует попытки суицида, после чего терапевт применяет подходящую технику для противодействия этому режиму. Тем временем терапевт оказывает максимальную поддержку клиенту. Если клиент согласен, терапевт заключает соглашения с людьми из окружения клиента, готовыми позаботиться о нем в течение определенного времени. Важно, чтобы такие соглашения не заключались с членами семьи клиента, если именно они являются источником проблем клиента. Далее, терапевт консультируется со своими коллегами и может временно назначить клиенту медикаментозное лечение. Если все эти меры окажутся безуспешными, терапевт может организовать кризисную госпитализацию клиента — добровольную или принудительную.

Невозможно продолжать терапию, если терапевт постоянно беспокоится о том, не совершит ли клиент самоубийство. Если частота этих попыток самоубийства не снижается, несмотря на дополнительные меры терапевта, тогда терапевт должен поставить пределы такому поведению. В случае необходимости терапевт должен организовать госпитализацию клиента в психиатрическую клинику или больницу (см. “Постановка пределов”). Если госпитализация неизбежна, терапевт старается поддерживать контакт с клиентом, чтобы продолжить лечение после существенного ослабления суицидального поведения клиента. Когда терапевт не пытается ограничить постоянную угрозу суицида, появляется очень высокий риск того, что он переступит через свои собственные персональные ограничения, разочаруется в терапевтическом процессе и преждевременно закончит лечение.

Совладание с детскими травмами

Совладание с детскими травмами является важной частью СТ. Терапевт приступает к этому после того, как клиент начнет испытывать достаточную степень привязанности и доверия к терапевту. Для совладания с детскими травмами обычно используется имагинативная рескрипция. Этот метод также используется на более ранних стадиях терапии для исследования истоков разных режимов путем обращения к детским экспириенсам с целью определения первопричин дисфункциональных интерпретаций клиента, а также на фазе изменения дисфункциональных схем. Поэтому имагинативная рескрипция окажется уже испытанным методом, когда придет время использовать ее для совладания с детскими травмами.

Если клиент не заводит разговор о такой травме, терапевт должен поднять этот вопрос и позаботиться о том, чтобы он не выпал из повестки дня. Это достаточно непростая фаза терапии, и очень важно правильно выбрать момент для нее (например, очень неподходящим моментом было бы время накануне предстоящего отпуска терапевта). Кроме того, в этот момент у клиента должна быть относительно стабильная жизненная ситуация (то есть, это не должен быть, например, момент перемены места жительства клиента или бракоразводный процесс). К тому же, у клиента должна быть поддержка со стороны кого-либо в несессионное время. Даже в случае выполнения всех этих условий у клиента может не быть желания ворошить воспоминания о своих детских травмах. Клиент нуждается в разумном разъяснении того, почему так важно для него “проработать” эти травмы. Самая важная причина заключается в том, что основные чувства клиента (покинутость, неполноценность и недоверие) является прямым результатом его детских травм. Постоянные напоминания об этих травмах лишь усиливают дисфункциональные схемы клиента. Кроме того, побочные эффекты этих травм (например, ночные кошмары и проблемы с концентрацией внимания) будут продолжать мучить клиента, пока с этими травмами не удастся совладать надлежащим образом.

Лечение травм, описанных здесь, отличается от имагинальной экспозиции в том смысле, что ключевой особенностью является не столько экспозиция клиента травмирующим воспоминаниям, сколько рескрипция. На фазе 1 у клиента возникают воспоминания о моменте, непосредственно предшествующем травмирующему событию (“как раз перед тем, как мать начала избивать меня палкой”). А на фазе 2 происходит своевременное вмешательство (“руку матери оттолкнули и мать выставили из комнаты” = рескрипция). Другими словами, рескрипция — это то, что должно произойти в этот момент, чтобы защитить ребенка. Важно, чтобы дисфункциональная, детская интерпретация (“Я заслужила, чтобы меня избили, потому что я была нехорошей девочкой”) сменилась функциональной интерпретацией (“Я не была плохим ребенком и, по правде говоря, никакой ребенок не заслуживает, чтобы его избивали палкой только за то, что он ошибся в чем-то; моя мать страдала психическим расстройством, из-за этого она и побила меня палкой, когда я попала ей под горячую руку”).

На более поздних фазах травма-сфокусированной имагинативной рескрипции рекомендуется побуждать клиента “постоять за себя” с помощью своего режима здорового взрослого. Когда ему удастся остановить насилие или дурное обращение с собой, это еще больше укрепит у него чувство своей способности решать свои собственные проблемы. По окончании травма-сфокусированной имагинативной рескрипции клиенту потребуется какое-то время, чтобы проанализировать свои эмоции и сделать соответствующие выводы. Таким образом, для сессии такого типа нужно предусмотреть достаточное время. После сессии имагинативной рескрипции обычно следует более когнитивно-направленная сессия. В качестве домашнего задания клиент может заполнить свой когнитивный дневник, сосредоточившись на темах вины и стыда. Терапевт может разрешить клиенту обратиться к нему по телефону в несессионное время в случае, если по возвращении домой клиента начнут переполнять эмоции. Это может понадобиться для того, чтобы избежать кризиса.

Часто задаваемые вопросы о совладании с детскими травмами

Как мне справляться с сильными эмоциями при совладании с детскими травмами?

Во время этих сессий клиенты испытывают очень сильные эмоции. Поэтому необходимо, чтобы терапевт умел квалифицированно работать с детскими травмами и этими сильными эмоциями, поскольку его задача заключается в том, чтобы поддержать клиента в ходе этого процесса. Если терапевт не умеет справляться с сильными эмоциями своего клиента, то ему придется воспользоваться самотерапией или супервизией.

Как быть с вопросом о том, произошло ли то или иное событие в действительности?

Терапевт не должен предлагать клиенту вспоминать о событиях, которых не было в действительности. Если клиент не уверен в том, что некое событие имело место в действительности, терапевт должен подчеркнуть, что в данном случае не так уж важно, имело ли место это событие в действительности или нет. В центре внимания этого метода находится то, как клиент воспринял это событие (реальное или вымышленное) и как выводы, сделанные клиентом на основе этого события, повлияли на формирование его дисфункциональных схем. В некоторых наставлениях рекомендуется не использовать (в юридическом смысле) информацию, полученную во время таких сессий, против обидчиков клиента.

В статьях раздела обсуждались разные терапевтические методы и техники, применяемые при СТ. Когда это возможно, для разных техник указывались самая подходящая фаза терапии и режим, на которые ориентирована данная техника. Однако этого еще недостаточно для того, чтобы выбрать для того или иного режима самый подходящий способ совладания. Поэтому в разделе обсуждаются техники для каждого режима в отдельности.